Михаил Матрёнин

 «УБИЙЦА – ПАСТОР»

Когда очередной конгресс по шахматной композиции проходил в Санкт-Петербурге, а было это в 1998 году, я несколько раз приезжал из города Колпино, где живу, в питерскую гостиницу «Карелия», чтобы познакомиться и пообщаться с проблемистами разных стран. Впечатлений – масса! Шутка ли сказать – однажды увидел самого Селиванова! Правда, подойти и познакомиться так и не рискнул: повода не нашел, к тому же виртуоз киперганей шел в окружении нескольких оживленно беседующих с ним людей… Запомнилось и то, как дружно встал и разразился аплодисментами весь многоязычный зал, когда объявили, что с докладом выступит Владимир Ерохин…

Было у меня две цели. Одна – личная: интересно ведь посмотреть, как выглядят и о чем говорят те, чьи произведения можно увидеть в периодике. Вторая – профессиональная: поскольку я журналист, то хотелось написать о конгрессе.

Если честно признаться, к этому моменту я уже ни в одной из газет не работал, и никто мне такого задания не давал: ведь абсолютному большинству СМИ композиция – до лампочки. Тем не менее удалось опубликовать парочку заметок о конгрессе в колпинских газетах. А главный свой труд я предложил глубоко уважаемому мною журналу «Задачи и этюды». Там он, этот труд, благополучно и сгинул: поначалу места для него не нашлось, потом редакция, наверное, решила, что он утратил актуальность… Жаль, что копии у меня не осталось, поскольку я по глупости не заложил лист копирки в пишущую машинку, а компьютера тогда еще не имел.

Пропавшая статья состояла из нескольких мини-интервью с композиторами. Главный вопрос, который меня мучил и на который я хотел получить ответ, звучал так:

«Зачем вы, лично вы составляете задачи и/или этюды?»

Хорошо понимаю, что вопрос этот вполне могла бы задать небезызвестная тетушка Настасья Ивановна из булгаковского «Театрального романа». Помните? Когда ей сообщили, что молодой автор сочинил пьесу, она тревожно спросила: а зачем? И ведь права старушка: «Какие хорошие пьесы есть. И сколько их! Начнешь играть – в двадцать лет всех не переиграешь. Зачем же вам тревожиться сочинять?»

Вот именно. Я задавал тот же самый вопрос: зачем вы тратите свое драгоценное время и нервные клетки? Ведь задач уже составлено столько, что начни решать – даже Мафусаилу, прожившему 969 лет, всей жизни не хватит!

Ответы я получал, как ни удивительно, очень разные.

Многие попросту не понимали вопроса. Анатолий Слесаренко даже удивился: как это зачем? Естественно – для побед в конкурсах! Пауль Перконоя из Финляндии (прекрасно говорящий по-русски) признался, что ни разу об этом не задумывался: «Вопрос интересный. Ответа я не знаю».

Любопытными были беседы с С.Чимэдцереном из Монголии, П.Петковым из Болгарии, В.Росоляком из Польши, А.Василенко с Украины… Наиболее близкий моему мироощущению ответ дал магаданец Владимир Кожакин (лично познакомиться не успели, но пообщались по телефону):

- Неужели непонятно? Ведь это такая радость…

Правильно! В самую точку! Но чтобы эту радость испытал не только автор, важно ведь, чтобы его задачу хоть кто-то попробовал решить!

А решатели-то у нас, похоже, вымирают, как птица дронт. Проведенный  Кирсаном Илюмжиновым конкурс решений с беспрецедентным призовым фондом вряд ли способен опровергнуть это утверждение. Да, были мешки писем, но в «сухом остатке» - несколько давно знакомых имен. Похоже, что сами композиторы давным-давно не решают даже произведения коллег: лень, да и времени нет, да и смысла нет, коль скоро ответ опубликован рядышком и его можно прочесть. А если под диаграммой ответа нет – компьютер выдаст его за доли секунды…

Признаюсь, что мне непонятны люди, которые составляют задачи, но не любят их решать: «Чукча – не читатель, чукча – писатель». И уж, кажется, ни разу в жизни я не составлял задач в надежде подстроиться под вкус конкретного судьи: работаю в основном в «популярном» жанре. То есть – для тех немногих, кто любит иногда, после напряженного трудового дня, завалиться на тахту и попробовать решить пару-другую задачек с листа, не расставляя фигур.

Порой при этом происходят любопытные открытия.

Ну, например…

Есть у меня книга «Гроссмейстер шахматной композиции» – о творчестве Л.Лошинского. Стал я однажды с листа решать двухходовку, опубликованную в этой книге под номером 121 (см. диаграмму).

Л.Лошинский, «Труд», 1954

диаграмма - сервер временно недоступен | diagram - server is temporally unavaiable

5R1n/3Q1b2/6p1/4k1Bp/p2p3R/K2p4/1p6/1B6

#10                      10+9

Видно, что вначале все готово: 1…d2 2.Te4 x 1…Lf~ 2.Lf6 x 1…Le6 2.D:d4 x. По обилию пешек, предотвращающих движение белых фигур (короля, слонов и ладьи), ясно, что выжидательным ходом задачу не решить. Поэтому вступительный ход нашелся легко:

1.Dc6! – ZZ 1…d2 Lf6 x 1…Lf~ 2.Te4 x 1…Ld5 2.Df6 x

Но позвольте! Ведь на тематическое 1…d2 возможно еще и 2.Lf4 x! Да и на тематическое 1…Lf~ следует тот же ответ 2.Lf4 x! Дефекты, полностью обесценивающие задачу!

Крайне удивленный, заглянул в ответ: может, там говорится о том, за какие заслуги дефектное творение мэтра помещено в сборник его лучших произведений? Но нет: там сказано лишь о дуали при движении черного короля на предоставляемое ему свободное поле (1…Kf5 2.Df6, Dd5 x). Это, конечно, неприятный и, как справедливо пишут комментаторы, существенный дефект, но все же не лишающий задачу права на существование…

Могу понять, что очень квалифицированные авторы книги – Я.Владимиров, Р.Кофман, Е.Умнов, и ее редактор В.Чепижный сами были не в силах проверить все задачи Лошинского, а компьютеров в их распоряжении в ту пору (1980 г.) не было. Но не могу понять, как решатели одной из самых массовых газет СССР прошли мимо столь явного брака, очевидного даже не очень квалифицированному шахматисту.

Не берусь утверждать, что я первый, кто обнаружил брак в задаче гроссмейстера, но она ведь неоднократно перепечатывалась как правильная! После газеты – в книге, после книги – в журналах… Например, в «Шахматной композиции» № 13 за 1996 г. (с. 37) она воспроизведена в числе лучших задач 4-го первенства СССР с комментарием: «Одно из первых чередований матов в форме блока». А задачи-то и нет: выходит, в течение 42 лет более или менее квалифицированные люди, которые могли бы обнаружить дефект, предпочитали не решать, а лишь просматривать решение. И снова я задумался над вопросом: зачем тогда мы составляем?

Надо беречь решателей, выращивать, лелеять и холить, иначе вся наша работа бессмысленна.

Нужны еще примеры? Пожалуйста! В конце 2000 года я послал в «Уральский проблемист» задачу на серийный коопмат в 15 ходов. И, надо же было такому случиться, пешку «а» нарисовал не на том поле. От такого, согласитесь, никто не застрахован.

По счастью (как я полагал), ошибку заметил своевременно: сразу по выходу журнала №1 за 2001 г. Не медля ни единого дня, послал письмо с поправкой. Более того: разглядывая диаграмму с собственной опечаткой, я пришел к выводу, что позицию можно улучшить, облегчив на одну фигуру. Об этом я, разумеется, сообщил в том же письме.

Ни исправление, ни более экономная версия в журнале не появились. Но к этому я отнесся спокойно, полагая, что уж кто-кто, а судья конкурса мое письмо получит. Никаких сомнений в том, что письмо дошло до журнала, у меня не было – ведь оно не вернулось ко мне по обратному адресу.

Прошло время, пришел момент подведения итогов конкурса. Я получил толстенький сдвоенный номер «УП» 1-2 за 2002 г. на мелованной бумаге – приятно взять в руки! И на странице 24 прочел то, что написал о моей задаче судья Петко Петков: «Полагаю, что белая пешка а4 должна стоять на а5, но автор прислал позицию именно с пешкой на а4». И на этом основании задача была исключена из конкурса!

Умный человек Петко Петков. Гроссмейстер. Точно угадал положение белой пешки. Но даже гроссмейстеру не могло прийти в голову, что автор своевременно пошлет исправление, а журнал его проигнорирует. И судье не сообщит.

У петербургских «Задач и этюдов», как нетрудно убедиться, заглянув в раздел «Решение композиций», есть свой, хотя и небольшой, но очень активный круг читателей, которые ни одного дефекта не упустят!

Я бы сформулировал такое правило: уровень журнала тем выше, чем больше внимания он уделяет рубрике «Решения». Загляните в «Probleemblad», «Springaren», «Feenschach» и другие зарубежные журналы с заслуженно высокой репутацией: самое интересное там – именно эта рубрика, где приводятся развернутые, зачастую – с юмором сделанные комментарии к задачам, даются ссылки на предшественников, предлагаются улучшения и исправления (как правило – с диаграммами!), цитируются разные, порой взаимоисключающие отзывы… Словом, жизнь кипит! Капиталисты, наверное, не хуже нас умеют считать расходы на издание журналов, но вот ведь – не жалеют места даже для публикации списков всех решателей с указанием числа набранных ими очков!

Самостоятельно разгадывать шахматную задачу – все равно, что читать детективный роман. В хорошем, полноценном детективе (в отличие от «ироничной» дамской белиберды, заполонившей ныне прилавки) также содержатся ложные следы, заставляющие подозревать то одного, то другого персонажа, но должна присутствовать и железная, шахматная логика, которая заставила бы читателя в «момент истины» воскликнуть: - Надо же! Как это я раньше не догадался!

Вот этой-то возможности самостоятельно блуждать по всем закоулкам шахматной позиции, получая от этого удовольствие, мы, похоже, лишились. И никто не замечает утраты, никто о ней не скорбит.

Речь не о конкурсах решателей. Заочные проводить все сложнее – по причине всеобщей компьютеризации. Что касается очных… Много лет назад в клубе имени Чигорина я впервые в жизни принял участие в таком конкурсе. И, к собственному удивлению, занял одно из призовых мест, получив из рук Ю.Фокина маленький, но приятный книжный приз. Казалось бы, самое время начинать тренироваться, чтобы развивать успех. Но увы… Первый опыт меня отвратил. Одно дело – решать ради собственного удовольствия, не торопясь и со вкусом. Совсем другое – напрягать мозги, лихорадочно перебирая варианты и с завистью косясь на более удачливого соперника, который вот уже встал, вот уже идет с листком бумаги к судье… Радость уходит!

Где-то я читал такую историю. Зашел человек в кинотеатр, чтобы посмотреть детективный фильм. Хотя он немного опоздал, контролерша не только впустила его, но и помогла отыскать нужное место, посветив фонариком. А он, неблагодарный, ни чаевых не дал, ни простого спасибо не сказал. Тогда она в отместку шепнула: «Убийца – пастор».

Ну и, как вы думаете, интересно ему было после этого смотреть фильм? А мы-то «просматриваем»…

 

P.S. Статья была написана в 2003 году для журнала «Шахматная композиция». Ответа я так и не получил.

  Михаил Матрёнин matrenin.mihail@yandex.ru

  28 декабря  2014 г

 


 

COMMENTS (real-time mode) | КОММЕНТАРИИ посетителей
Hint | Помощь
comments powered by HyperComments